Время управлять страхом. «Мальчик и война». История преодоления страха

Однажды у меня был случай. Пришел ко мне молодой парень, лет двадцати пяти, со странной просьбой. Я даже не сразу понял его. Уже собирался уходить. Вечером здесь сильно шумно, но его звонок остановил меня – он был недалеко. И вот мы уже сидим за столиком прямо у окна.  Моря не видно. Только яхты. Они подсвечивались огоньками и говорили о том, где мы.

Выслушав его не совсем связанную речь, я спросил:

– Можешь рассказать, что произошло?

– Дело было накануне, – начал он прерывисто. – На втором этаже такой же кафешки как эта. Я уже стоял и прощался с товарищем. И вдруг он. Здоровенный такой. Он стоял на лестнице, а я как раз посмотрел в ту сторону. Прямо за барной стойкой  просматривалась веранда с видом на море и куча людей за столиками. И тут он. Лицо перекошено от злости, в руке  пистолет. Он выглядел как чудовище. А потом я услышал: «Эй ты, чмо ушастое», – и увидел поднятую руку с пистолетом. И у меня все как опустилось…

Он на мгновение замолчал, но я не перебивал.

– Бугай был пьян. И на самом деле он обращался не ко мне, а к официанту. Мол, если тот через минуту не начнет его обслуживать, перестреляет всех, кто здесь сидит. Я замер и не мог сдвинуться с места, а главное, мое сознание — его как парализовало. А потом я услышал: “Кто ещё хочет мне помочь”? – и он посмотрел на меня. – Понимаешь? Голова как холодец… все застыло. Если бы не официант…

Я увидел, как он сглотнул и услышал его тяжелое дыхание.

– Официант бросился выполнять его указание и прошмыгнул мимо меня, – продолжал он. – И в этот момент я почувствовал стыд. Стоял, смотрел и разрешал происходить всему этому. Понимаешь? Это такой ужас… Уже позже, когда все это закончилось и я вышел из кафе, мне было так плохо, что я даже не оправдывал себя. Фух… А если бы на месте официанта была моя жена?

Он посмотрел прямо мне в глаза.

– … я, конечно, ринулся бы на помощь, и, скорее всего, угробил бы ее, себя и… кто там еще рядом мог быть…. Сколько там в обойме у него? Помню, подумал о переговорщиках. Те ведь по своей воле лезут в этот ад. Я шел по алее и плакал.

Он вытер лоб рукой и отвернул голову к окну.

– Понимаешь, мысль о том, что я настолько слаб, убивает меня, – сказал он. – А если бы нужно было его обезвредить? Или просто угомонить. Я ведь считал, что уже обучился… Специальный курс по переговорам проходил.

Он на секунду остановился, посмотрел на меня и сказал:

– Не хочу так жить, – сглотнул и опять отвернулся в окно.

– И что ты хочешь? – спросил я.

Он полез в сумку, вытащил айпад, положил его плашмя передо мной, кликнул и я увидел какой–то текст.

– Посмотри, – он мотнул головой на гаджет.

– Что это?

– Фазиль Искандер. Отрывок из его рассказа. Прочти. Здесь немного. Три минуты.

Тут на моем смартфоне зазвенел звонок и, кликнув по нему, я услышал голос своего водителя. Мне нужно было спуститься и забрать посылку.

– Я туда и назад, – сказал я ему. – Водитель привез документы. Закажи мне пока американо.

Он мотнул головой, и я встал.

Кафе было забито до отказа, как в ирландском пабе и в некоторых местах мне приходилось чуть–ли не пробираться. Уже подходя к лестнице, ведущей на первый этаж, я думал о том, что всякие там способности типа управлять собой, о которых  рассказывают разные гуру, вещь, конечно, интересная. Но когда тебя вот так прихватывает, справиться с этим, не умеючи, вряд ли возможно.

Я уже довольно долго работал инструктором по психологии “боя” в разных спецшколах. Но моя тема – не рукопашный бой. Моя тема – столкновение со стрессом. В  основном это деловые люди. Моя дисциплина не требовала научных подтверждений.

Как и в классическом рукопашном бое применять приемы на тренировке в зале, и держать внутренний психический удар в темном подъезде, суть не одно и то же. Ни один профессионал в любом деле не может считать себя таковым, пока он не научился снимать стресс. Врач, юрист или таксист перестают быть профессионалами, если они захвачены паникой, страхом, депрессией. Все эти состояния я называл по-своему – “захват сознания”.

Мне приходилось в основном иметь  дело с крахом бизнеса, рейдерством, корпоративными войнами, наездами властей. В этих ситуациях захват сознания почти никто не осознает. Ты рефлексируешь лишь само внешние событие, в то время как нужно отслеживать внутреннее. В общем, еще та тема. А тут такое – его страх, смешанный с  виной, да еще упакованный в личную самооценку.

Правда, я понимал, что природа одна и та же. За долгое время своей работы я заметил одну интересную вещь. Управлять изменениями — это способность действовать без физического вмешательства. В этом нюанс. Ты работаешь со своими внутренними  “тиранами”, а не с внешними обидчиками. И когда однажды, ты смог “зацепить” эту способность, ее уже нельзя украсть. Она в голове. И она с тобой всегда рядом. Я сам испытал ее на себе. Как Луи Пастер вакцину от бешенства. Есть там одно ноу–хау.

Я уже шел к стоянке. Шум прибоя глушил гул людей. В июле в Одессе не продохнуть. Стоянка битком набитая машинами тянулась вдоль побережья. Я понимал, что мне еще топать минуты две – три.

Не то чтобы это ноу–хау нечто принципиально и новое, – продолжал я размышлять. – Но не сведущему человеку оно точно не известно. Дело здесь в противнике. Иными словами, изменение — это «дверь» — вход в сознание, а противник — «замочная скважина». Нельзя открыть «дверь» (произвести изменения типа успокоить супруга, остановить хулигана, самоубийцу или террориста), не проникнув в «замочную скважину».

Противник — это то самое место, куда вставляется «ключ». И каждый может поискать своих противников – тех, кто мешает жить: партнер, коллега, супруг, клиент, избиратель. В общем, противники — это «точка входа».

Есть только одна совсем уж малоизвестная вещь. Она не раз мне помогала. Противник внутри, а не снаружи. Если научиться его опознавать, внешний противник поддаётся управлению. По сути, опознание внутреннего противника — это высшее проявление любви.

«Нельзя победить противника, если его не любить», – подумал я об этом молодом человеке и представил, как он сейчас сидит за столиком и залип в своей картинке случая с верзилой в кафе.

Но, любить противника, – размышлял я, пробираясь к въезду на стоянку, – нужно так, чтобы не лишить себя права врезать ему по полной. Иначе это будет пресмыкание. Любить противника и драться с ним — это и есть среда изменений. Убери что-то одно и “замок” не открыть. Любить противника — это не смирение. Это признание противника божьим промыслом. Другое дело, что самое сложное как раз не «врезать по зубам», находясь в ненависти или злобе. Сделать так,  дело нехитрое. Самое сложное совместить «бить» и любить, причем одновременно.

Мой друг не умел ни «бить», ни ЛЮБИТЬ.

Я взял свою передачу и отпустил водителя домой. Меня было кому подвести. Вернувшись к нему, я увидел его в той же позе — смотрящего куда-то вдаль; он сидел в ожидании; увидев меня, обрадовался. Я молча сел, коснулся пальцем экрана и передо мной открылся текст. «Кажется, это отрывок из рассказа Фазиля Искандера», – вспомнил я.

Я начал читать, и мои мысли утонули в истории.

«И вот сейчас в Абхазии идет страшная война и люди друг друга убивают. Чего они не поделили?

– Ты, кажется, воевал? – спросил отец мальчика у Валико. Валико  было лет двадцать пять, он был лихим таксистом.

– Да, – охотно согласился Валико. – Вот что со мной случилось. Когда мы ворвались в Гагры, я взял в плен двух грузинских гвардейцев.  Отобрал оружие, веду на базу. А со мной рядом казак.  Я  вижу – эти  гвардейцы сильно приуныли. Я им говорю:

– Ребята, с вами ничего не будет, вы пленные.

И вдруг один из них нагибается и вырывает из голенища сапога гранату. Я не успел опомниться, а автоматы у нас за плечами. Видно, отчаянный парень был, вроде меня. Одним словом, кидает гранату в меня, и они  бегут.

Граната ударила мне в грудь и отскочила. Слава богу,  на  таком  близком расстоянии она не взрывается сразу. Ей надо шесть секунд. Я  прыгнул  на казака, и мы вместе повалились на землю. Взрыв, но нам повезло.  Осколки в нас не попали. Мне чуть-чуть царапнуло ногу. Вскакиваю и бегу за этими гвардейцами. Они, конечно, далеко убежать не успели.

Забежал  за  угол, куда они повернули, и достал обоих автоматной очередью. Иду в их сторону и думаю, как это нам повезло, что гранатой нас не шарахнуло.

И вдруг вижу – двое, старик и молодой парень, выходят  из  дому, а на спине у них вот такие тюки. Я  сразу  понял, что это мародеры.

– Бросьте тюки! – кричу им по-абхазски.

Молчат. Идут дальше.

– Бросьте тюки, а то стрелять буду! – кричу им еще раз.

Молодой оборачивается в мою сторону. А тюк за его спиной больше,  чем он сам.

– Занимайся своим делом, – говорит он, и они идут дальше.

Я психанул. Мы здесь умираем, а они барахло собирают. Скинул свой автомат и дал им по ногам очередь. В старика не попал, а молодой упал.  Я даже не стал к ним подходить. Надо было в бой идти. Одним словом,  Гагры мы отбили.

Проходит пару дней. Я вообще забыл про этот случай. Живу в гостинице. Все наши бойцы жили в гостинице. В тот день мы  отдыхали.  Вдруг вбегает ко мне сосед с нижнего этажа и говорит:

– Приехали за тобой вооруженные ребята. Все с  автоматами.  Духовитый вид у них. Может, помощь нужна?

– Не надо, – говорю, – никакой помощи.

Я вспомнил того, молодого, которого я в ногу ранил. Что делать? А  на мне вот эта же тужурка была, что сейчас. Взял в оба кармана по гранате и выхожу. Руки в карманах. Гранат не видно. Готов ко всему.

Вижу, метрах в двадцати от гостиницы стоит машина. А здесь у гостиницы четыре человека. Все с автоматами.

Я подхожу к ним не вынимая рук из карманов.

– Что надо?

– Ты стрелял в нашего брата? Вот он здесь в машине сидит.

– Да, стрелял, – говорю и рассказываю все как было. Рассказываю, как нас чуть не взорвали гвардейцы и как их брат вместе со стариком тюки тащил из дома. Рассказываю, а сам внимательно слежу за ними. Чуть кто за автомат, взорву всех и сам взорвусь.

И они немного растерялись. Никак не могут понять, почему я,  невооруженный, не боюсь их. Стою, руки в карманах, а они с автоматами за плечами. И тогда старший из них говорит, кивая на машину:

– Подойдем туда. Можешь при нем повторить все, что ты здесь сказал?

– Конечно, – говорю, – пошли.

Я иду рядом с ним, но руки держу в карманах. Подошли к  машине. Тот, кого я ранил в ногу, сидит в ней. Я его узнал. И я повторяю все как было, а этот в машине морщится от злости и стыда. Окна в машине открыты.

– Правду он сказал? – спрашивает тот, что привел.

– Да, – соглашается тот, что в машине, и ругает в Бога, в  душу  мать своих родственников за то, что они его привезли сюда.

А у меня руки все еще в карманах.

– Что это у тебя в карманах? – наконец спрашивает тот, что привел меня к машине. Уже догадывается о чем-то, слишком близко стоит.

– Гранаты, – говорю, – не деньги же. Я воюю, а не граблю.

– Ты настоящий мужик, – говорит он, – мы к тебе больше ничего не имеем.

– Я к вам тоже ничего не имею, – отвечаю ему и иду вместе с  ним  назад, но руки все-таки держу в карманах.

Так мы и разошлись. Война. Бывают ужасные жестокости с обеих  сторон. Но я, клянусь мамой, ни разу не выстрелил в безоружного человека.  Эти двое не в счет. Гранатой шарахнули в двух шагах.

– А почему ты не с автоматом вышел, а с  гранатами?  –  спросил  отец мальчика.

– Если бы я вышел с автоматом, – ответил Валико, – получилась бы бойня. А так они растерялись, не поняли, почему я их не боюсь. Я правильно рассчитал. Я был готов взорваться вместе с ними. И потому твердо и спокойно себя держал. Если бы они  почувствовали  мой  мандраж,  кто-нибудь скинул бы автомат. А так они растерялись, а потом было уже поздно».

Я прочитал. Посмотрев на него, протянул ему гаджет и отдал его. А он глазел на меня с ожиданием будто я сам должен был догадаться, чего он от меня хотел.

– У тебя вопрос? – спросил я

– Я про тот случай в кафе. С громилой. Можешь меня научить? Как этот Валико?

И я мотнул ему головой сразу. У меня ведь то же была такая история. Только нюансы отличали мою от его. Я, правда, потратил на это лет пятнадцать. Но я сейчас не про рукопашный бой или карате. Я про то, как отключать внутренний страх.

“Ударить” — это не физическое действие, и это не пхнуть кулаком от беспомощности. Можно выиграть молча — держа руки в карманах. Как Валико. И только позже я понял: оказывается, есть ещё вторая часть пазла.

Помните, выше я писал, что самое сложное совместить две вещи: «бить» и ЛЮБИТЬ? Не по очереди, а одновременно. Мы ведь не Боги, чтобы постоянно пребывать в любви, поскольку мы в Матрице. Но мы все же созданы не извергами, желая только “бить” просто потому, что нам кто–то мешает со своими интересами.

Для жизни в Матрице нужны две компетенции: уметь драться и уметь любить. И последнему научиться – отдельная тема и свои методы. В этот раз мы начали со страха. Пока ему было не до любви. Я объяснил его и мы даже немного потренировались. В этом кафе тоже был второй этаж и официанты…

Прошло пару дней и я попросил его приехать в одно место.

Мы стояли на обрыве, с которого виднелось море. Высота не то чтобы неимоверно большая, но метров семь было точно. Мы стояли и наблюдали, как молодые ребята, балуясь, не принуждённо прыгали вниз. Я подошел к краешку обрыва и осторожно заглянул за него.

– Ух, – аж дух замирает так страшно. Иди посмотри.

– Та нет, ты что! – воскликнул он. – Я высоты с детства боюсь. Ни один психолог меня туда не затащит.

– Тогда просто постой недалеко от меня.

Он сделал два шага и остановился.

– Жуть. Блин, а как этот страх можно побороть?

– Как избавиться от страхов — это советы психологов, а у нас работа самураев. Так что просто делай, что я говорю. Ты чувствуешь страх?

– Ага.

– А теперь сделай еще один шаг, только потом сядь на корточки.

– Зачем?

– А как можно побороть страх? Не знаешь? Вот и делай, что тебе говорят.

Он сделал шаг и присел, обхватив колени руками. До меня было хороших метров пять.

– Чувствуешь страх? – шум моря заставлял меня говорить громко.

– Ага – выдавил он из себя.

– Закрой глаза

– Ты чё! – заорал он.

– Я не трону тебя. Просто потренируемся. Как с ненавистью. Помнишь? Закрой глаза.

Он закрыл глаза, обхватив колени руками и прислонив к ним голову.

– Представь, что ты стоишь у обрыва. – Я  подошел к нему ближе, чтобы не кричать.

– У-у-у — простонал он. – Господи… как страшно. Я не смогу самостоятельно его одолеть.

– Держи это, не отпускай. Просто не отпускай страх. Позволь ему литься на тебя.

– Не могу… жутко.

– Я знаю. Если не можешь, заканчивай, ничего страшного. Это и правда трудно.

Он продолжал сидеть и постанывать. На лице его были гримасы.

– Ещё можешь?

– Не знаю. Пока держусь.  А есть еще способы, как побороть страх.

–  Нет. Это единственный. Страх нельзя побороть. В него нужно уметь входить, как нырнуть внутрь водоворота, чтобы уже на глубине, уйти от давления. Продолжай. Представь, что ты стоишь у самого обрыва и на носочках.

– У-у-у-у — опять застонал он. – Помоги мне побороть страх, прошу тебя.

– Хорошо. Я помогу. Только ты держи его. Не отпускай страх.  Будь с ним.

– Я взорвусь сейчас, голова как под элетрощитком…. И под грудью как жжет.

– Хорошо… держать ещё можешь?

– Кажется, да… но сильно плохо.

– Но держать можешь?

– Да… у-у-у…

Так мы простонали вместе хороших минут десять. Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Кажется, отпустило.

– Ты еще чувствуешь страх?

– Нет. Как освобождение.

– Можешь подойти ко мне ближе?

Он встал, посмотрел вдаль, где кончался обрыв и медленно пошел в мою сторону. Остановившись возле него за пару метров, он опять застонал.

– Что делать знаешь?

– Да.

Он закрыл глаза и на его лице снова появилась гримаса, но он уже не стонал и медленно, по шажкам двигался к обрыву, иногда останавливаясь. Я понимал, что дело пошло. Он шел.  Медленно, даже очень медленно, но он шел.

– Как ты? – спросил я.

– По–прежнему…

– Ты заметил, что уже не спрашиваешь, как побороть страх?

Он молчал и только по его лицу можно было заметить, как он пытался сконцентрироваться.

– Все правильно, – сказал я. – Ты еще испытываешь его. Он и не должен уйти. Но ответь мне. А в чем разница — сейчас, и то, что было десять минут назад?

Он немного подумал и сказал:

– Трудно сказать… хотя, знаешь… сам страх никуда не ушел. Он как был, так и остался. Только вот я чувствую себя больше него. Я могу быть с ним, а не бежать от него.

– Точно. Вот так можно и на эшафот, и в темный подъезд, и на драку с молодчиками вроде того, что в кафе был, или когда ты один, а их толпа. Весь вопрос только в тренировках. И главное… В том состоянии, в котором ты сейчас, ты на связи с высшими силами.

– Я, кажется, понял. Мне может быть неприятен страх, но я как бы люблю его. Так?

Я улыбнулся.

– Именно. А потом энергия страха покидает тебя вовсе, и ты управляешь опасной ситуацией, “держа руки в кармане”. Там не обязательно должны быть гранаты.

Это был  метод «Усиление». История не выдуманная, случай на обрыве реальный, рассказ Искандера, кстати, тоже.

Сергей Лысов

.
Основатель юридического агентства «Мета-Информ», входившего в 50 ведущих юридических компаний Украины (г. Одесса, 1991 - 2005). Юридический эксперт в Лондонском арбитражном суде (1995) Консультант губернатора Одесской области (1999–2004). Советник мэра г. Одессы (2010 - 2011). Бизнес-тренер, коуч в области трансформационых изменений, эксперт в управлении кризисными ситуациями. Специализация - организация и проведение трансформационных процессов. Генеральный директор консалтинговой компании Sherlock Solutions. Автор книг «Встань с дивана. Как создать свой бизнес и стать независимым» и «Анатомия победы».

Более 15 лет помогает людям учиться решать жизненные проблемы и деловые ситуации на основе специальной технологии «Управление собой, людьми и ситуациями» (MYOR). Участвовал в различных стартапах и кризисных проектах, был консультантом ряда высокопоставленных лиц. Родился в г. Одессе в 1964 году. Окончил одесский университет им. Мечникова, обучался на юридическом факультете по специальности административное право. Длительное время работал переговорщиком и кризисным специалистом в различных коммерческих и политических проектах. Является специалистом в области реструктуризации и строительства организаций, тренером по переговорам, автор ряда бизнес-тренингов и семинаров для основателей бизнеса. Руководитель проекта «Юрист года» (Одесса 2000 - 2003 НУ "Одесская юридическая академия").
.
Миссия: обучение деловых людей управлению сложными и нестандартными ситуациям как базовой основы накопления личной силы; тренировка специальных способностей и передача знаний в качестве основы управления собой, людьми и ситуациями в сложившихся в мире условиях (нестабильности и агрессивности среды).
.
Основной продукт. Персональные консультации, групповые мастер-классы и консалтинг в сегменте развития и использования специальных способностей как основы такой деятельности.

Отзывы