Время управлять страхом. «Мальчик и война». История преодоления страха

Однажды у меня был случай. Пришел ко мне молодой парень, лет двадцати пяти, со странной просьбой. Я даже не сразу понял его. Уже собирался уходить. Вечером здесь сильно шумно, но его звонок остановил меня – он был недалеко. И вот мы уже сидим за столиком прямо у окна.  Моря не видно. Только яхты. Они подсвечивались огоньками и говорили о том, где мы. Выслушав его не совсем связанную речь, я спросил:

–  Можешь рассказать, что произошло?

– Дело было накануне, – начал он, – на втором этаже такой же кафешки как эта. Я только прощался с товарищем. И вдруг он. Здоровенный такой. Он стоял на лестнице, а я как раз посмотрел в ту сторону, хотел посмотреть на вид. За барной стойкой просматривалась веранда и море. За столиком куча людей. И тут он. Лицо перекошено, а в руке пистолет. Он выглядел как чудовище. А потом я услышал: «Эй ты, чмо ушастое»! – Я увидел поднятую руку, и как он оттянул большим пальцем затвор. Всё внутри как опустилось…

Он на мгновение замолчал, но я не перебивал.

– Бугай был пьян. И на самом деле он обращался не ко мне, а к официанту. Мол, если тот через минуту не начнет его обслуживать, перестреляет всех, кто здесь сидит. Я замер и не мог сдвинуться с места, а главное, мое сознание — его, как парализовало. А потом я услышал: “Кто ещё хочет мне помочь”? – и он посмотрел на меня. – Понимаешь? Моя голова была как холодец… застыло. Если бы не официант…

Я увидел, как он сглотнул, отвернул лицо в сторону моря, но продолжил.

– Официант бросился выполнять его указание и прошмыгнул мимо меня. В  этот момент я почувствовал это. Так было стыдно!  Я стоял, смотрел и разрешал происходить всему этому. Понимаешь? Это такой ужас… Уже позже, когда всё это закончилось и я вышел из кафе, было так плохо, что я даже не оправдывал себя. Фух… А если бы на месте официанта была моя жена?

Он посмотрел прямо мне в глаза.

– Я, конечно, ринулся бы на помощь, и, скорее всего, угробил ее, себя и… кто там еще рядом мог быть? Сколько там в обойме у него? Помню, подумал о переговорщиках. Те ведь по своей воле лезут в этот ад. Я шел по алее, и плакал.

Он вытер лоб рукой и опять отвернул голову к окну. Шум прибоя, видимо, успокаивал его хоть немного. 

– Понимаешь, мысль о том, что я настолько слаб, убивает меня, – сказал он и сжал кулаки, как бы вдавливая их в стол.

. – А если бы нужно было его обезвредить? Или просто угомонить. Я ведь считал, что уже обучился… Специальный курс по переговорам проходил.

Он на секунду остановился, посмотрел на меня и сказал:

– Не хочу так жить, – сглотнул и опять отвернулся в окно.

– И что ты хочешь? – спросил я.

Он полез в сумку, вытащил айпад, положил его плашмя передо мной, кликнул и я увидел какой–то текст.

– Посмотри, – он кивнул головой на гаджет.

– Что это?

 – Фазиль Искандер. Отрывок из его рассказа. Прочти. Здесь немного. Три минуты.

Тут прозвенел звонок. Я, вытащил из кармана телефон и, нажав на кнопку «вызов», услышал голос своего водителя. Мне нужно было спуститься и забрать посылку.

– Я туда и назад.  Водитель привез документы. Закажи мне пока американо.

Он кивнул, и я встал.

Кафе было забито до отказа и гудело. В некоторых местах мне приходилось пробираться между столиками боком, чтобы не задеть никого. Уже подходя к лестнице на первый этаж, я думал о том, что разные способности, о которых рассказывают гуру, вещь, конечно, интересная, но когда тебя вот так прихватывает, справиться с этим, не умеючи этим управлять, вряд ли возможно.

Я уже довольно долго работал инструктором по психологии “боя” в разных частных проектах. Но моя тема не рукопашный бой. Моя тема – столкновение со стрессом, конфликтом, паникой.

Стоянка была недалеко, минут пять не больше. Но я ускорил шаг, зная, что испытывает сейчас мой подопечный, думая о своём. Я думал о том, что как и в классическом рукопашном бое, применять приемы на тренировке в зале, и держать внутренний психический удар в «темном подъезде», суть не одно и то же.

Ни один профессионал, – размышлял я, – не может считать себя таковым, пока он не научился гасить стресс. Анализ и правильные реакции не работают, когда духовная часть человека скована сильным воздействием. Но ведь это воздействие всегда прёт не от внешнего источника. Оно живет внутри «жертвы», а не идёт от «палача». Врач, юрист или таксист — неважно. Все эти состояния я называл по-своему – «захват сознания».

Мне приходилось в основном иметь дело с крахом бизнеса, рейдерством, корпоративными войнами, наездами властей. В этих ситуациях захват сознания почти никто не осознает. Ты рефлексируешь лишь само внешнее событие, в то время, как нужно отслеживать внутреннее.

– Мы ищем внутреннее событие,  а не внешнее, – часто повторял мой учитель. – Внешнее — это триггер. Не хулиган в троллейбусе источник ситуации, а твой внутренний зверь.

В общем, та ещё тема. А тут такое — его страх, смешанный с виной, да еще упакованный в личную самооценку.

Правда, я понимал: природа здесь одна и та же. За долгое время работы я заметил одну интересную вещь. Управлять ситуациями — это способность действовать без физического воздействия.

Ты работаешь со своими внутренними “тиранами”, а не с внешними обидчиками или обстоятельствами вроде кризиса или какой-нибудь пандемии. И когда однажды ты смог “зацепить” эту способность, ее уже нельзя у тебя украсть. Она в голове. И она с тобой всегда рядом. Я сам испытал ее на себе. Как Луи Пастер вакцину от бешенства. Есть там одно ноу–хау.

Я уже подходил к водителю. Стоянка, битком набитая машинами, тянулась вдоль побережья. Я понимал, что мне еще топать минуты две.

Не то чтобы это ноу–хау нечто принципиальное и новое, – продолжал я размышлять. – Но для обычного человека оно просто отсутствует.

«Дело в точном определении местонахождения противника. И место это — внутри сознания», – вспомнил я слова учителя. – Там находится дверь, ведущая к изменению ситуации».

Помню, как он очень тихо это сказал и добавил: «И ДВЕРЬ  эту нельзя открыть без любви».

Последнее слово вызвало у меня раздражение и он это заметил, оставив меня один на один с этим.

Если очень грубо, то суть его мысли состояла в том, что нельзя открыть «дверь», не «выключив» сам источник страха, засевший глубоко внутри сознания. Нельзя произвести изменения типа успокоить супруга, остановить хулигана, самоубийцу или террориста, не войдя в эту «дверь».

«Как ему показать сам прием»? – размышлял я. – Он только услышит это слово, как я тогда,  и его сразу это взбеленит. А ведь победить противника нельзя, если не ЛЮБИТЬ эту «дверь». За ней находятся потусторонние силы.

«Изменения ситуации не происходит от физического воздействия. Без потусторонних сил здесь не обойтись», – думал я о парне и представил, как он сейчас сидит за столиком и залип в своей картинке случая с верзилой в кафе.

Но любить противника или врага, – размышлял я, пробираясь к въезду на стоянку, – нужно так, чтобы не лишить себя способности  врезать ему по полной. Этот мир двухуровневый и жизнь только на одном, — превращает нас во что-то несуразное: или ты постоянно «подставляешь щеку» или превращаешься в убийцу.

Драка без любви — это убийство, а избежать столкновений в этом мире невозможно. Драться и любить — это и есть среда изменений.

Любить противника — это не смирение. Это признание противника божьим промыслом. Но вход к такому формату жизни лежит через «дверь».

«Дело в точном определении местонахождения противника. И место это — внутри сознания. Там дверь, ведущая к изменению», – опять эти слова врезались в мое сознание.

Другое дело, что самое сложное — это как раз не «врезать по зубам», находясь в страхе или злобе. Сделать так, дело нехитрое.

«Самое сложное совместить «бить» и любить, причем одновременно», – вспомнил я, как прям впечатал мне эти слова тогда учитель.

А мой друг не умел не «бить», не любить.

Я взял свою передачу и отпустил водителя домой. Меня было кому подвести. Я уже шёл назад, совсем ускорив шаг и вспоминал этот момент с учителем.

– Ты понял, что я сказал? – спросил он меня тогда.

Помню, я посмотрел на него и меня, как ударило.

– Бить и любить одновременно? Как это? – воскликнул я ошарашено, а он не ответил. Правда, я видел, что он остался почему-то довольным. Это сейчас я понимаю: объяснить словами это невозможно.

«Интересно, – размышлял я, – мы дойдём с ним до этого? Ведь бить и любить нужно показывать, а не рассказывать.   

Вернувшись к нему, я увидел его в той же позе — смотрящего куда—то вдаль; он сидел в ожидании; увидев меня, обрадовался. Я молча сел, коснулся пальцем экрана и передо мной открылся текст. «Кажется, это отрывок из рассказа Фазиля Искандера», – вспомнил я.

Я начал читать, и мои мысли утонули в истории.

«И вот сейчас в Абхазии идет страшная война и люди друг друга убивают. Чего они не поделили?

– Ты, кажется, воевал? – спросил отец мальчика у Валико. Валико  было лет двадцать пять, он был лихим таксистом.

– Да, – охотно согласился Валико. – Вот что со мной случилось. Когда мы ворвались в Гагры, я взял в плен двух грузинских гвардейцев.  Отобрал оружие, веду на базу. А со мной рядом казак.  Я  вижу – эти  гвардейцы сильно приуныли. Я им говорю:

– Ребята, с вами ничего не будет, вы пленные.

И вдруг один из них нагибается и вырывает из голенища сапога гранату. Я не успел опомниться, а автоматы у нас за плечами. Видно, отчаянный парень был, вроде меня. Одним словом, кидает гранату в меня, и они  бегут.

Граната ударила мне в грудь и отскочила. Слава богу,  на  таком  близком расстоянии она не взрывается сразу. Ей надо шесть секунд. Я  прыгнул  на казака, и мы вместе повалились на землю. Взрыв, но нам повезло.  Осколки в нас не попали. Мне чуть-чуть царапнуло ногу. Вскакиваю и бегу за этими гвардейцами. Они, конечно, далеко убежать не успели.

Забежал  за  угол, куда они повернули, и достал обоих автоматной очередью. Иду в их сторону и думаю, как это нам повезло, что гранатой нас не шарахнуло.

И вдруг вижу – двое, старик и молодой парень, выходят  из  дому, а на спине у них вот такие тюки. Я  сразу  понял, что это мародеры.

– Бросьте тюки! – кричу им по-абхазски.

Молчат. Идут дальше.

– Бросьте тюки, а то стрелять буду! – кричу им еще раз.

Молодой оборачивается в мою сторону. А тюк за его спиной больше,  чем он сам.

– Занимайся своим делом, – говорит он, и они идут дальше.

Я психанул. Мы здесь умираем, а они барахло собирают. Скинул свой автомат и дал им по ногам очередь. В старика не попал, а молодой упал.  Я даже не стал к ним подходить. Надо было в бой идти. Одним словом,  Гагры мы отбили.

Проходит пару дней. Я вообще забыл про этот случай. Живу в гостинице. Все наши бойцы жили в гостинице. В тот день мы  отдыхали.  Вдруг вбегает ко мне сосед с нижнего этажа и говорит:

– Приехали за тобой вооруженные ребята. Все с  автоматами.  Духовитый вид у них. Может, помощь нужна?

– Не надо, – говорю, – никакой помощи.

Я вспомнил того, молодого, которого я в ногу ранил. Что делать? А  на мне вот эта же тужурка была, что сейчас. Взял в оба кармана по гранате и выхожу. Руки в карманах. Гранат не видно. Готов ко всему.

Вижу, метрах в двадцати от гостиницы стоит машина. А здесь у гостиницы четыре человека. Все с автоматами.

Я подхожу к ним не вынимая рук из карманов.

– Что надо?

– Ты стрелял в нашего брата? Вот он здесь в машине сидит.

– Да, стрелял, – говорю и рассказываю все как было. Рассказываю, как нас чуть не взорвали гвардейцы и как их брат вместе со стариком тюки тащил из дома. Рассказываю, а сам внимательно слежу за ними. Чуть кто за автомат, взорву всех и сам взорвусь.

И они немного растерялись. Никак не могут понять, почему я,  невооруженный, не боюсь их. Стою, руки в карманах, а они с автоматами за плечами. И тогда старший из них говорит, кивая на машину:

– Подойдем туда. Можешь при нем повторить все, что ты здесь сказал?

– Конечно, – говорю, – пошли.

Я иду рядом с ним, но руки держу в карманах. Подошли к  машине. Тот, кого я ранил в ногу, сидит в ней. Я его узнал. И я повторяю все как было, а этот в машине морщится от злости и стыда. Окна в машине открыты.

– Правду он сказал? – спрашивает тот, что привел.

– Да, – соглашается тот, что в машине, и ругает в Бога, в  душу  мать своих родственников за то, что они его привезли сюда.

А у меня руки все еще в карманах.

– Что это у тебя в карманах? – наконец спрашивает тот, что привел меня к машине. Уже догадывается о чем-то, слишком близко стоит.

– Гранаты, – говорю, – не деньги же. Я воюю, а не граблю.

– Ты настоящий мужик, – говорит он, – мы к тебе больше ничего не имеем.

– Я к вам тоже ничего не имею, – отвечаю ему и иду вместе с  ним  назад, но руки все-таки держу в карманах.

Так мы и разошлись. Война. Бывают ужасные жестокости с обеих  сторон. Но я, клянусь мамой, ни разу не выстрелил в безоружного человека.  Эти двое не в счет. Гранатой шарахнули в двух шагах.

– А почему ты не с автоматом вышел, а с  гранатами?  –  спросил  отец мальчика.

– Если бы я вышел с автоматом, – ответил Валико, – получилась бы бойня. А так они растерялись, не поняли, почему я их не боюсь. Я правильно рассчитал. Я был готов взорваться вместе с ними. И потому твердо и спокойно себя держал. Если бы они  почувствовали  мой  мандраж,  кто-нибудь скинул бы автомат. А так они растерялись, а потом было уже поздно».

Я прочитал. Посмотрев на него, протянул ему гаджет и отдал его. А он глазел на меня с ожиданием будто я сам должен был догадаться, чего он от меня хотел.

– У тебя вопрос? – спросил я

– Я про тот случай в кафе. С громилой. Можешь меня научить? Как этот Валико?

И я мотнул ему головой сразу. У меня ведь то же была такая история. Только нюансы отличали мою от его. Я, правда, потратил на это лет пятнадцать. Но я сейчас не про рукопашный бой или карате. Я про то, как отключать внутренний страх.

“Ударить” — это не физическое действие, и это не пхнуть кулаком от беспомощности. Можно выиграть молча — держа руки в карманах. Как Валико. И только позже я понял: оказывается, есть ещё вторая часть пазла.

Помните, выше я писал, что самое сложное совместить две вещи: «бить» и ЛЮБИТЬ? Не по очереди, а одновременно. Мы ведь не Боги, чтобы постоянно пребывать в любви, поскольку мы в Матрице. Но мы все же созданы не извергами, желая только “бить” просто потому, что нам кто–то мешает со своими интересами.

Для жизни в Матрице нужны две компетенции: уметь драться и уметь любить. И последнему научиться – отдельная тема и свои методы. В этот раз мы начали со страха. Пока ему было не до любви. Я объяснил его и мы даже немного потренировались. В этом кафе тоже был второй этаж и официанты…

Прошло пару дней и я попросил его приехать в одно место.

Мы стояли на обрыве, с которого виднелось море. Высота не то чтобы неимоверно большая, но метров семь было точно. Мы стояли и наблюдали, как молодые ребята, балуясь, не принуждённо прыгали вниз. Я подошел к краешку обрыва и осторожно заглянул за него.

– Ух, – аж дух замирает так страшно. Иди посмотри.

– Та нет, ты что! – воскликнул он. – Я высоты с детства боюсь. Ни один психолог меня туда не затащит.

– Тогда просто постой недалеко от меня.

Он сделал два шага и остановился.

– Жуть. Блин, а как этот страх можно побороть?

– Как избавиться от страхов — это советы психологов, а у нас работа самураев. Так что просто делай, что я говорю. Ты чувствуешь страх?

– Ага.

– А теперь сделай еще один шаг, только потом сядь на корточки.

– Зачем?

– А как можно побороть страх? Не знаешь? Вот и делай, что тебе говорят.

Он сделал шаг и присел, обхватив колени руками. До меня было хороших метров пять.

– Чувствуешь страх? – шум моря заставлял меня говорить громко.

– Ага – выдавил он из себя.

– Закрой глаза

– Ты чё! – заорал он.

– Я не трону тебя. Просто потренируемся. Как с ненавистью. Помнишь? Закрой глаза.

Он закрыл глаза, обхватив колени руками и прислонив к ним голову.

– Представь, что ты стоишь у обрыва. – Я  подошел к нему ближе, чтобы не кричать.

– У-у-у — простонал он. – Господи… как страшно. Я не смогу самостоятельно его одолеть.

– Держи это, не отпускай. Просто не отпускай страх. Позволь ему литься на тебя.

– Не могу… жутко.

– Я знаю. Если не можешь, заканчивай, ничего страшного. Это и правда трудно.

Он продолжал сидеть и постанывать. На лице его были гримасы.

– Ещё можешь?

– Не знаю. Пока держусь.  А есть еще способы, как побороть страх.

–  Нет. Это единственный. Страх нельзя побороть. В него нужно уметь входить, как нырнуть внутрь водоворота, чтобы уже на глубине, уйти от давления. Продолжай. Представь, что ты стоишь у самого обрыва и на носочках.

– У-у-у-у — опять застонал он. – Помоги мне побороть страх, прошу тебя.

– Хорошо. Я помогу. Только ты держи его. Не отпускай страх.  Будь с ним.

– Я взорвусь сейчас, голова как под элетрощитком…. И под грудью как жжет.

– Хорошо… держать ещё можешь?

– Кажется, да… но сильно плохо.

– Но держать можешь?

– Да… у-у-у…

Так мы простонали вместе хороших минут десять. Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Кажется, отпустило.

– Ты еще чувствуешь страх?

– Нет. Как освобождение.

– Можешь подойти ко мне ближе?

Он встал, посмотрел вдаль, где кончался обрыв и медленно пошел в мою сторону. Остановившись возле него за пару метров, он опять застонал.

– Что делать знаешь?

– Да.

Он закрыл глаза и на его лице снова появилась гримаса, но он уже не стонал и медленно, по шажкам двигался к обрыву, иногда останавливаясь. Я понимал, что дело пошло. Он шел.  Медленно, даже очень медленно, но он шел.

– Как ты? – спросил я.

– По–прежнему…

– Ты заметил, что уже не спрашиваешь, как побороть страх?

Он молчал и только по его лицу можно было заметить, как он пытался сконцентрироваться.

– Все правильно, – сказал я. – Ты еще испытываешь его. Он и не должен уйти. Но ответь мне. А в чем разница — сейчас, и то, что было десять минут назад?

Он немного подумал и сказал:

– Трудно сказать… хотя, знаешь… сам страх никуда не ушел. Он как был, так и остался. Только вот я чувствую себя больше него. Я могу быть с ним, а не бежать от него.

– Точно. Вот так можно и на эшафот, и в темный подъезд, и на драку с молодчиками вроде того, что в кафе был, или когда ты один, а их толпа. Весь вопрос только в тренировках. И главное… В том состоянии, в котором ты сейчас, ты на связи с высшими силами.

– Я, кажется, понял. Мне может быть неприятен страх, но я как бы люблю его. Так?

Я улыбнулся.

– Именно. А потом энергия страха покидает тебя вовсе, и ты управляешь опасной ситуацией, “держа руки в кармане”. Там не обязательно должны быть гранаты.

Это был  метод «Усиление». История не выдуманная, случай на обрыве реальный, рассказ Искандера, кстати, тоже.

Сергей Лысов

Бизнес-тренер, тренер личностного роста. Генеральный директор школы управления «Шерлок». Длительное время работал переговорщиком и кризисным консультантом в различных коммерческих и политических проектах. Специалист в области реструктуризации и строительства организаций, автор ряда бизнес-тренингов и семинаров для основателей бизнеса, автор системы «MYOR» — методики развития пси-способностей для деловых людей. Автор книг "Встань с дивана. Как создать свой бизнес…", «Анатомия победы».
.
Основатель юридического агентства «Мета-Информ», входившего в 50 ведущих юридических компаний Украины (г. Одесса, 1991 - 2005). Юридический эксперт в Лондонском арбитражном суде (1995) Консультант губернатора Одесской области (1999–2004). Советник мэра г. Одессы (2010 - 2011). Бизнес-тренер, коуч в области трансформационых изменений, эксперт в управлении кризисными ситуациями. Специализация - организация и проведение трансформационных процессов.
.
Миссия: обучение деловых людей управлению сложными и нестандартными ситуациями; тренировка специальных способностей и передача знаний в качестве основы управления.

Отзывы